Кортасар никогда не публиковал своих стихов, они были изданы после смерти. Вот сижу и думаю, насколько правильно поступили те, кто все‑таки решился их напечатать? С одной стороны — прекрасно, с другой... нет, все‑таки прекрасно. Покойники не умеют очень уж сильно‑то обижаться.
ЗАКЛИНАЮ
Не давай мне отдыха, никогда не прощай меня. Преследуй меня неотступно, меня — во мне. Не позволяй мне спать, спуску мне не давай. Тогда завоюю царство свое, тогда появлюсь на свет. Не слушай меня, как слушают легкую музыку; ни ласки, ни кротости — не надо; высекай меня, словно искру кремень; надежды лиши. Сохрани человеческую любовь, улыбку. Дай их мне. Приди ко мне — с яростью в ледяных глазах. Закричи. Забей мне глотку песком, разорви мои губы. Пусть при свете солнца не узнаю тебя, но я знаю: ты глаз не прячешь ни от людей, ни от солнца. Истерзай.
И я прошу... прошу о том, о чем не просит никто: вонзи иглы до самых костей. Сорви с меня это лицо; заставь выкрикнуть имя подлинное мое.
В том, что касается лирики и медитации они удивительно перекликаются: и Кортасар, и Пас, и Гарсиа Лорка(хотя этот все же особенный). Наверное, настоящая поэзия действительно о чем‑то всеобщем.
−1
